Блаженная Пелагия Дивеевская

«Эта жен­щи­на бу­дет ве­ли­кий све­тиль­ник!» — так ска­зал Са­ров­ский чу­до­тво­рец о бу­ду­щей бла­жен­ной ста­ри­це Пе­ла­гии Ива­нов­не Се­реб­рен­ни­ко­вой. Она ро­ди­лась в 1809 го­ду в бо­га­той ку­пе­чес­кой семье в го­ро­де Ар­за­ма­се. Вско­ре пос­ле вы­нуж­ден­но­го за­му­жест­ва Пе­ла­гия Ива­нов­на по­бы­ва­ла у прп. Се­ра­фи­ма в Са­ро­ве и име­ла с ним про­дол­жи­тель­ную бе­се­ду, опре­де­лив­шую ее даль­ней­шую жизнь и по­ста­вив­шую ее на путь ду­хов­но­го де­ла­ния. Пос­ле это­го она ста­ла учить­ся Иису­со­вой мо­лит­ве, ко­то­рая с мо­ло­дых лет ста­ла бла­го­дат­но дейст­во­вать в ней. Как бы по­те­ряв рас­су­док, Пе­ла­гия Ива­нов­на ста­ла не­су­раз­но оде­вать­ся и стран­но вес­ти се­бя в об­щест­вен­ных мес­тах, вы­зы­вая пе­ре­су­ды и оскор­бле­ния, ко­то­рые ис­крен­но ра­до­ва­ли ее ду­шу, пре­зрев­шую все бла­га ми­ра се­го. Жи­вя на ули­це, бла­жен­ная днем бе­га­ла по го­ро­ду и без­ум­ст­во­ва­ла, а но­чи про­во­ди­ла в мо­лит­ве на па­пер­ти церк­ви. Муж, как и родст­вен­ни­ки, не по­ни­мав­ший ве­ли­ко­го пу­ти же­ны, под­вер­гал ее по­бо­ям и ис­тя­за­ни­ям, мо­рил го­ло­дом и хо­ло­дом, са­жал на цепь. Толь­ко бла­го­дать Бо­жия под­креп­ля­ла ее и да­ва­ла си­лы пе­ре­но­сить все му­че­ния.

В 1837 го­ду Пе­ла­гию Ива­нов­ну при­вез­ли в Ди­ве­е­во. Пер­вая ее ке­лей­ни­ца так би­ла Пе­ла­гию Ива­нов­ну, что и смот­реть не­льзя бы­ло без жа­лос­ти. А Пе­ла­гия Ива­нов­на как бы вы­зы­ва­ла всех на по­бои се­бе, ибо без­ум­ст­во­ва­ла, ко­ло­ти­лась го­ло­вой и ру­ка­ми о сте­ны мо­на­с­тыр­ских по­стро­ек. В ке­лии бы­ва­ла ред­ко, а боль­шую часть дня про­во­ди­ла в мо­на­с­тыр­ском дво­ре: си­де­ла или в яме, на­пол­нен­ной вся­ким на­во­зом, или же в сто­рож­ке в уг­лу. Всег­да ле­том и зи­мой хо­ди­ла бо­си­ком, ста­но­ви­лась на­роч­но но­га­ми на гвоз­ди, про­ка­лы­ва­ла их на­ск­возь и вся­чес­ки ста­ра­лась ис­тя­зать свое те­ло. Пи­та­лась толь­ко хле­бом и во­дой, да и то­го иног­да не бы­ло.

Она поч­ти не спа­ла, раз­ве, си­дя, не­мно­го за­дрем­лет, а ночью уй­дет и сто­ит где-ни­будь в оби­те­ли, не­взи­рая ни на до­ждь, ни на сту­жу, об­ра­тясь к вос­то­ку. Боль­на ни­ког­да не бы­ва­ла. Ног­тей Пе­ла­гия Ива­нов­на ни­ког­да не об­ре­за­ла и ни­ког­да не хо­ди­ла в ба­ню. Го­да за три до смер­ти она в бу­ран упа­ла и при­мер­з­ла к зем­ле на ого­ро­де, и де­вять ча­сов ночью на­хо­ди­лась на хо­ло­де в од­ном са­ра­фа­не и в ру­баш­ке.
Оби­тель она очень хра­ни­ла, на­зы­вая всех в ней сво­и­ми доч­ка­ми. И точ­но, бы­ла она для оби­те­ли ма­терью; ни­че­го без нее здесь не де­ла­лось. В по­слу­ша­ние ли ко­го по­слать, при­нять ли ко­го в оби­тель или вы­слать, ни­че­го без ее бла­го­сло­ве­ния ма­туш­ка не де­ла­ла.

В Ди­ве­е­ве к ней стал сте­кать­ся со всех сто­рон на­род, лю­ди раз­ных зва­ний и со­сто­я­ний; все спе­ши­ли уви­деть ее и услы­шать от нее муд­рое сло­во на­зи­да­ния, уте­ше­ния, со­ве­та ду­хов­но­го или об­ли­че­ния и уко­ра, смот­ря каж­дый по сво­ей по­тре­бе. И она, об­ла­дая да­ром про­зор­ли­вос­ти го­во­ри­ла вся­ко­му, что для не­го бы­ло нуж­но и ду­шес­па­си­тель­но, — с иным лас­ко­во, а с иным гроз­но, иных же во­все от­го­ня­ла от се­бя и бро­са­ла в них кам­ня­ми, дру­гих жес­то­ко об­ли­ча­ла, при­чем го­лос ее как не­ког­да у бла­жен­но­го Хрис­та ра­ди юро­ди­во­го Ан­дрея, по­доб­но ко­ло­ко­лу зву­чал силь­но и бла­го­дат­но, так что кто его слу­шал, во­век не мог за­быть по­тря­са­ю­ще­го дейст­вия ее слов. А го­во­ри­ла она поч­ти не­умол­ка­е­мо, то инос­ка­за­тель­но, то пря­мо и яс­но, смот­ря по ду­шев­ной по­тре­бе слу­шав­ших.

Чуд­ная связь су­щест­ву­ет меж­ду этой не­обык­но­вен­ной по­движ­ни­цей и ве­ли­ким стар­цем Се­ра­фи­мом, ос­но­ва­те­лем Ди­ве­ев­ской оби­те­ли, на­ча­ло ко­то­рой по­ло­жил он по осо­бо­му от­кро­ве­нию свы­ше и по бла­го­сло­ве­нию Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Эта чуд­ная связь на­ча­лась на зем­ле при не­обык­но­вен­ных об­сто­я­тельст­вах, ког­да про­зор­ли­вый ста­рец пос­ле про­дол­жи­тель­ной сво­ей бе­се­ды с Пе­ла­ге­ей Ива­нов­ной — еще мо­ло­дой суп­ру­гой Сер­гея Ва­силь­е­ви­ча — бла­го­сло­вил ее на ве­ли­кий по­двиг юродст­ва, по­кло­нил­ся ей до зем­ли и ска­зал: «По­ди, по­ди, ма­туш­ка, по­ди в Ди­ве­е­во, по­бе­ре­ги мо­их си­рот», про­дол­жа­лась она и пос­ле то­го, как чуд­ный ста­рец пе­ре­се­лил­ся в веч­ность. Пе­ла­гея Ива­нов­на как мол­ни­ей осве­ща­ла свой путь, ког­да при раз­ных об­сто­я­тельст­вах сво­ей жиз­ни твер­ди­ла: «Я — Се­ра­фи­мо­ва», «Се­ра­фим ме­ня ис­пор­тил», «ста­ри­чок-то (то есть Се­ра­фим.) бли­же к нам…» — и до кон­ца жиз­ни сво­ей не­усып­но бодр­ст­во­ва­ла над Ди­ве­ев­ской оби­телью. «Вон сколь­ко у ме­ня де­ток-то», — го­во­ри­ла она дру­гой бла­жен­ной, Па­ше Са­ров­ской, вы­ра­жая всю лю­бовь свою к Ди­ве­ев­ским си­ро­там. А эта сер­до­боль­ная за­бот­ли­вость о ма­те­ри игу­ме­нии Ма­рии, о ее тру­дах и хло­по­тах по управ­ле­нию оби­телью, эта рев­ность по прав­де по­пран­ной и по­ру­ган­ной, ког­да она ре­ши­лась вра­зу­мить свя­ти­те­ля, — все это яс­но по­ка­зы­ва­ло в ней вер­ное и точ­ное ис­пол­не­ние прось­бы ве­ли­ко­го стар­ца: «По­ди, по­ди в Ди­ве­е­во, по­бе­ре­ги мо­их си­рот». И она бе­рег­ла и сбе­рег­ла их для веч­нос­ти. Бе­ре­жет и те­перь, без со­мне­ния, сво­ей мо­лит­вой ко Гос­по­ду и сво­им хо­да­тайст­вом пред Ним.

11 ян­ва­ря 1884 го­да, ска­зав, что у нее бо­лит го­ло­ва, Пе­ла­гия Ива­нов­на на­пра­ви­лась к две­ри, что­бы вый­ти на ули­цу, но упа­ла, дур­но­та сде­ла­лась с ней. Че­рез не­сколь­ко дней она ста­ла всем кла­нять­ся в но­ги и про­сить про­ще­ние. 20 ян­ва­ря уже не вста­ла и не мог­ла ни есть, ни пить. У нее на­ча­лось вос­па­ле­ние лег­ких. 23 ян­ва­ря к ней при­шел свя­щен­ник со Свя­ты­ми Да­ра­ми, стал воз­ле ее кро­ва­ти на ко­ле­ни и под­нес свя­тую Ча­шу, но бла­жен­ная ти­хонь­ко ото­дви­ну­ла ее от се­бя и так не­сколь­ко раз де­ла­ла. «Раз­ве дру­гой-то раз мож­но?» — про­го­во­ри­ла бла­жен­ная, Ан­гел Гос­по­день ее уже при­час­тил до это­го. 25 ян­ва­ря, как от­ход­ную ей про­чи­та­ли, Пе­ла­гия Ива­нов­на со­всем умолк­ла. С 28 ян­ва­ря и глаз не от­кры­ва­ла. С суб­бо­ты на вос­кре­сенье она креп­ко и буд­то спо­кой­но спа­ла. В вос­кре­сенье 29 ян­ва­ря к ве­че­ру сде­лал­ся с бла­жен­ной силь­ный жар, так что она не мог­ла со­всем спать. В по­след­ние ча­сы жиз­ни ка­шель и мок­ро­та ду­ши­ли ее и стес­ня­ли ей ды­ха­ние. В 12 ча­сов но­чи на по­не­дель­ник 30 ян­ва­ря вдруг успо­ко­и­лась; ти­хо, креп­ко и глу­бо­ко за­сну­ла. Во вто­ром ча­су но­чи ста­ла ды­шать глуб­же и ре­же и ров­но в чет­верть вто­ро­го чис­тая, мно­гост­ра­даль­ная ду­ша ее от­ле­те­ла ко Гос­по­ду.

По­ло­жи­ли ее в пре­крас­ный ки­па­рис­ный гроб, весь укра­шен­ный хе­ру­ви­ма­ми, со сло­ва­ми: «Свя­тый Бо­же, Свя­тый Креп­кий, Свя­тый Без­с­мерт­ный по­ми­луй нас» на крыш­ке и на гро­бе вы­ка­лен­ны­ми сло­ва­ми «Со свя­ты­ми упо­кой». А на внут­рен­ней сто­ро­не гро­бо­вой крыш­ки бы­ла при­вин­че­на до­щеч­ка с над­писью: «Про­хо­див­шая путь Хрис­та ра­ди юродст­ва ра­ба Бо­жия бла­жен­ная Пе­ла­гея З0-го ян­ва­ря 1884 го­да ото­шла ко Гос­по­ду».
В де­вя­тый день пос­ле кон­чи­ны бла­жен­ной, то есть 7 фев­ра­ля 1884 го­да, бы­ло со­вер­ше­но ее от­пе­ва­ние при гро­мад­ном сте­че­нии на­ро­да. По­хо­ро­ни­ли Пе­ла­гию Ива­нов­ну у Свя­то-Тро­иц­ко­го со­бо­ра, про­тив глав­но­го ал­та­ря.

Тро­парь Ди­ве­ев­ским бла­жен­ным Пе­ла­гии, Па­рас­ке­ве и Ма­рии, глас 1
Гла́с апо́сто­ла Па́вла услы́шав­ша гла­го́лющ: мы́ юро́ди Хрис­та́ ра́ди, ра­бы́ Твои́, Хрис­те́ Бо́же, Пе­ла­ги́я, Па­рас­ке́ва и Ма­ри́я, юро́ди бы́ша на зем­ли́ Те­бе́ ра́ди; те́мже, па́мять и́х по­чи­та́юще, Те­бе́ мо́лим: Го́спо­ди, спа­си́ ду́ши на́ша.

Кон­дак Ди­ве­ев­ским бла­жен­ным Пе­ла­гии, Па­рас­ке­ве и Ма­рии, глас 8
Вы́шния кра­со­ты́ воз­же­ле́вша, ни́жния сла́сти те­ле́сныя то́щно ос­та́ви­ли ес­те́, не­стя­жа́ни­ем су́ет­на­го ми́ра, а́нгель­ское жи­тие́ про­хо­дя́ща, скон­ча́вша­ся, Пе­ла­ги́е, Па­рас­ке́во и Ма­ри́е бла­же́нныя: Хрис­та́ Бо́га мо­ли́те не­пре­ста́нно о все́х на́с.

Па­мять 12 фев­ра­ля

Ис­поль­зо­ва­ны ма­те­ри­а­лы сай­тов Ни­же­го­род­ской мит­ро­по­лии и Аз­бу­ка ве­ры